– Тебе никто не поверит, – одними губами шепнула она.

– Что?!

– Настя, ты нас всех напугала, – повысила голос тетка, тревожно вглядываясь мне в лицо.

Сейчас она выглядела совсем по-настоящему, как обычная, хорошо мне известная Люля.

Только я знала, что заботливость эта лживая. И что в любой момент моя любимая тетя может пропасть и останется от нее только внешность.

Через приоткрытую дверь в родительскую комнату было видно, как медленно вращается вокруг своей оси люстра. Медленно-медленно…

Все уже спали, даже Люля. По крайней мере, тихо сидели по своим комнатам. Закрывшись в ванной на защелку, уже по инерции пошарив на полке шкафчика (колечко не появилось), я без опаски принялась намываться, уверенная, что теперь-то меня никто не побеспокоит.

Разумеется, я помнила про ползучую плесень, но затычку она точно не могла бы вытолкнуть. К тому же я затыкала теперь оба слива в ванне. Так что в разноцветной пене и горячей водичке можно было как следует подумать. К сожалению, ничего из того, о чем я размышляла, мне не нравилось. Самое ужасное чувство – это собственная беспомощность.

Поход к школьному психологу казался мне идиотской затеей, которая с самого начала обречена на провал. Потому что я наверняка забуду это сделать. А если не забуду, то обязательно последует разговор с учителями и родственниками, родители будут очень сильно удивлены и потом так же сильно огорчены. Мама решит, что я заигралась, и будет разочарована. Я не хочу, чтобы они переживали. Я хочу их спасти.

Да, я сходила в церковную лавку и купила себе маленький серебряный крестик. Разговор с милой старушкой за конторкой принес небольшое облегчение, но и ей я не могла довериться. Я даже не знала, можно ли через головы родителей обращаться к священникам. Наверняка это будет скандал, разбирательства. Может, даже детская комната полиции. Так я думала. Никто мне не поверит. Я сама-то себе с трудом верила.

Оставались подруги.

Полина сразу отпала. Я так и не нашла в себе мужества признаться, что пропажа бумажки с заклинанием – это не Люлькина магия, а банальное воровство. Ведь Полька по секрету поделилась со мной, что спрятанный в тайном месте заветный заговор исчез как по волшебству. Наверное, потому, что она мне обо всем рассказала. Больше ничего не расскажет, предупредила она с досадой. К счастью, Полина соотнесла пропажу не с моим визитом, а только с тем, что проговорилась. Ну теперь-то наши доверительные отношения закончились.

Я бы поделилась с Машей. Она отзывчивая и здравомыслящая. Но было бы подло лезть к ней со своими проблемами, когда у нее самой их выше крыши. Родители Маши не так давно развелись, и хотя вроде бы без скандалов и Машкин папа продолжал с дочерью общаться, но она очень переживала по этому поводу, даже успеваемость снизилась.

А больше и довериться некому. Со всеми отношения хорошие, но недостаточно близкие.

Вдруг в дверь ванной толкнулись. Я даже вздрогнула, потому что, задумавшись, не слышала посторонних звуков и пропустила момент, когда кто-то из родни вышел из своей комнаты.

– Ну что там еще? – недовольно пробурчала я.

В конце концов, руки всегда можно было бы помыть на кухне, невелика беда.

Но все равно по инерции встала и потянулась за полотенцем. За дверью молчали, только нетерпеливо побарабанили по ручке. Скорее даже поскребли.

– Да вылезаю, вылезаю я! Глупые шутки! – продолжала ворчать я, вытираясь. – Пап, ты, что ли? Не смешно!

Сунула ноги в тапочки и случайно бросила взгляд на щель под дверью. Когда-то давным-давно там был деревянный порожек, но в раннем детстве я поскользнулась на мокром кафеле, споткнулась об него и, упав, ударилась головой об пол. Как-то неудачно, до крови. Мне на лбу даже рану зашивали, до сих пор шрамик был заметен. И тогда папа этот порожек вырвал с корнем, вымещая на нем расстройство, словно кусок деревяшки был в чем-то виноват. С тех пор прошло почти десять лет, а щель так и осталась. Если оттуда сильно задувало, мы просто затыкали ее ковриком.

Так вот сейчас эта самая щель ничем не была прикрыта. И я ясно видела маленькую кошачью лапку, которая пролезла под дверью и тянула ее на себя. Знаете, как обычно котейки делают. Я невольно заулыбалась, умилившись. А потом как-то сразу, без перехода меня прошиб холодный пот и я даже отступила от двери обратно к ванне, все еще автоматически протянув руку к задвижке.

У нас нет домашних животных!

Обыкновенная кошачья лапка. Совсем не страшная. Может, действительно забрался опять какой-то котик. Я совсем уже свихнулась со своей паранойей!

Лапка пошуровала, потом скрылась. В дверь снова толкнулись. И затихли. Присев на корточки у двери, я тихонько прошептала:

– Котик, кис-кис. Ты где?

Котенок с той стороны двери немедленно среагировал. Под дверь снова сунулся. Я смотрела во все глаза, чуть не плача. Это была вовсе не лапка. И вовсе не кошачья.

Это были тонкие розовые пальцы, человеческие. Женская, даже скорее детская рука. Ногти подстрижены неровно, прямо как у меня.

Это из-за того, что, когда нервничаю, начинаю обкусывать ногти. Мама даже лак специальный покупала, горький.

Пальцы ощупали пол, потом перевернулись и проверили дверь на прочность, потянув на себя. И вдруг юркнули обратно, оставив быстро исчезающий влажный след.

Стало слышно, как открылась дверь родительской комнаты и папа прошел в туалет, щелкнув выключателем.

Я почти выдернула задвижку и, забыв выключить за собой свет в ванной, пулей рванула по темному коридору в бабушкину комнату, не заботясь о том, что могу ее разбудить. Нырнула в свою кровать и накрылась одеялом с головой.

И тут меня осенило. Даже бояться перестала. Я знала, к кому можно обратиться! И не нужны ни близкие знакомства, ни реальные люди!

Утром, даже не умывшись и игнорируя родительские замечания, я принялась бродить по квартире с телефоном в руке. Теперь было проблематично найти устойчивую сеть, так что пришлось потрудиться.

Но только у балкона в родительской комнате телефон выдал заветные палочки и полукружья, и я начала спешно просматривать старые разговоры.

Однажды родители особенно настойчиво утащили меня к каким-то своим одноклассникам на дачу, расположенную в ужасно глухом месте. Вдобавок там за километр не было не только ребят моего возраста, но и вообще людей трудно было сыскать. Исключение составлял сын этих самых родительских одноклассников трех лет от роду, которого, конечно, спихнули на меня. Удовольствие то еще. Я так была зла, что, приехав домой, немедленно нашла целое сообщество недовольных родительским самоуправством, где бурно общались в том числе и противники поездок на природу. Ненавистники дач рассказывали такие истории, что мои переживания перед ними блекли. Однако я довольно долго там тусовалась, даже чтобы просто пощекотать нервишки. Прикольное имечко себе придумала. Принц_Тюлень.